Известно, что к моменту капитуляции в японской армии служили примерно 5 500 000 человек (включая собственно японскую территорию). Из них 680 8791 человек находились в Юго-Восточной Азии и 12 832 402 — в Китае. Если вычесть приведенное выше число армейских офицеров, получается, что солдат и сержантов насчитывалось около 5 250 000 человек. 5% от этого числа, т.е. около 262 000 человек, составляли сержанты, которым предписывалось носить мечи. 

 

В целом, таким образом, примерно 512 000 офицеров и сержантов должны были сдавать мечи при капитуляции. Необходимо учитывать, что по данным о количестве погибших с 1937 по 1945 гг. Япония потеряла 1 140 429 человек убитыми в боевых действиях, к этому числу следует прибавить 240 000 пропавших безвести. Считая, что количество офицеров и сержантов составило приблизительно 9% от общего числа погибших, получим, что примерно 124 238 мечей были захвачены, сломаны или остались без владельца. Таким образом, получается, что в период с 1937 по 1945 г. в армии носили порядка 636 239 военных мечей. Однако, возможно, эта цифра занижена, так как не приняты в расчет мечи морских офицеров, не учтены владельцы нескольких мечей, а также такое оружие, как парадные сабли, кортики и процент замены мечей в случае потери или повреждения. Реальное число может превышать 1 000 000 экземпляров. 

Именно лорд Маунтбеттен, главнокомандующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии, настоял на том, чтобы японские офицеры и сержанты на подотчетной ему территории при капитуляции сдавали свои мечи. 

Это было сделано в наказание японцам за издевательства над военнопленными союзниками. Офицер без меча терял лицо и уважение подчиненных. Был разработан церемониал сдачи оружия, во время которого японец лично отдавал свой меч. Число вовлеченных в эту процедуру японцев и союзников варьировалось. Обычно японцы проходили строем мимо стоящих на карауле вооруженных солдат союзников. 

 

Все младшие чины к этому моменту были разоружены. Офицеры во время марша несли свои мечи. Старший офицер (или старший по званию в части) должен был отстегнуть меч, подойти к столу, накрытому английским флагом, передать его в руки старшему офицеру союзников, назначенному принимать капитуляцию, затем отсалютовать и вернуться в строй. Остальные офицеры японской армии (и сержанты, если это было предусмотрено) по одному, согласно чину, выступали из строя и клали мечи на землю или подстилку. Естественно, были и другие варианты этой церемонии. 

Старший офицер союзников, ответственный за процедуру, мог вручить эти мечи своим подчиненным офицерам на той же церемонии или позднее. Иногда мечи передавали гражданским лицам, пострадавшим от японцев или помогавшим в борьбе с оккупантами. Большинство мечей собиралось и хранилось для последующего распределения, что было, как правило, довольно частым явлением. Их дарили офицерам или другим чинам в качестве официальных сувениров. Остатки мечей уничтожались. 

Иногда в армии использовали японских экспертов для того, чтобы определить возраст клинка и кузнеца, но это случалось не часто. Лучшие образцы дарились самым старшим по званию офицерам. Мечи конфисковывали и на американском театре военных действий. 

Русские и китайские войска также должны были собрать очень большое количество мечей после капитуляции, но точное число неизвестно. 

В Центральном Музее Вооруженных Сил СССР утверждали, что большинство мечей, захваченных у Квантунской Армии в Маньчжурии, уничтожили. Однако в печати сообщалось, что некоторую часть этих трофеев отправили в Россию, где их распределили по музеям. Огромное число японских мечей должно было остаться в Китае. Часть из них могла поступить в китайскую армию, но большинство, вероятно, было уничтожено. В 1980-х гг. в Китае нашли хранилище японского оружия. Там обнаружили нескольких сотен мечей (преимущественно кавалерийские сержантские сабли и сержантские син-гунто), а также штыки, нарезное оружие и даже полевые орудия. Они были почти все отправлены для продажи западным коллекционерам. Непонятно, как они могли так долго сохраниться в неприкосновенности, хотя, возможно, китайцы рассчитывали использовать мечи в качестве резервной экипировки своей армии, но оружие устарело, и о нем забыли. 

Есть сведения о том, что многие японские офицеры, возвращающиеся домой сразу после войны, все еще носили свои мечи. Возможно, они вернулись из Кореи или с острова Формоза, где присутствие союзников тогда было номинальным. 

Поэтапная капитуляция происходила в основном в сентябре или октябре 1945 г., но продолжалась она по крайней мере до ноября. Активность националистов и коммунистов, особенно в Индокитае и в Индонезии, заставляла союзников держать полностью вооруженные японские части под надзором британских офицеров, чтобы поддерживать порядок и оказывать, если потребуется, вооруженное сопротивление. Японским офицерам было разрешено сохранять при себе мечи на случай экстренной необходимости, однако они обязаны были сдавать их (как правило, британскому командованию) перед репатриацией в Японию. Это происходило в 1946 г., что объясняет позднюю датировку некоторой документации. 

Во время церемоний капитуляции иногда сдавали лишь несколько мечей, а иногда число сданных экземпляров достигало нескольких сотен, как при капитуляции на аэродроме в Куала-Лумпуре в Малайзии в сентябре 1945 г. Командующие группами армий, армиями, дивизиями и бригадами обычно сдавались поодиночке или небольшими группами. Тем не менее бывали и иные ситуации. Так, 11 января 1946 г. в Бангкоке (Сиам) командующий 7-й индийской дивизией генерал-майор Г.К. Эванз принял капитуляцию сразу у довольно значительной группы представителей японского генералитета, состоящей из 20 генералов и двух адмиралов, среди которых был главнокомандующий 18-й армии генерал-лейтенант Накамура Акита. Это — самая крупная, известная авторам, церемония с участием офицеров такого высокого ранга. 

Генерал Макартур, верховный главнокомандующий силами союзников на Дальнем Востоке, приказал, чтобы все японское население было обезоружено, что предусматривало полную конфискацию мечей, военных и гражданских, т.е. и старых самурайских, находящихся в частной собственности. Под угрозой наказания японцев обязали отнести мечи в особые пункты сбора, напоминавшие полицейские участки. Затем мечи передавали в центральный коллектор, где они ожидали свою участь. Соответственно, среди них было много старых экземпляров большой художественной ценности. Их распределяли в качестве сувениров, остальные уничтожали. К счастью, такое обращение с образцами большого исторического и художественного значения в течение последующих нескольких лет постепенно было приостановлено, но тем не менее многие ценные экземпляры оказались утраченными. 

 

Однако периодически подтверждалось запрещение хранить военные мечи, и даже сейчас владение мечом строго лицензируется. В действительности не имеющие художественной ценности военные мечи с клинками, закаленными в масле, запрещены в Японии и по сей день, их нельзя ввозить в страну даже временно для переполировки. Они отбираются и уничтожаются прямо на таможне. 

Никогда не будет точно установлено число конфискованных или сданных при капитуляции мечей. Неизвестны даже примерные цифры, но есть сведения о том, что на большой военной базе в Рабауле в Новой Британии на складах, размещенных в 150-километровом тоннеле, было найдено 7000 мечей и кинжалов. Около 11 000 мечей находится в частных коллекциях в Сиаме (Таиланд). Согласно официальным американским данным, число захваченных ими и полученных при капитуляции мечей в юго-западной части Тихого океана и в Японии достигает 661 621 экземпляра. В это число входят и старые самурайские мечи, конфискованные у гражданских лиц. 

Порядка 372 609 образцов раздали в качестве трофеев музеям и для технических нужд. Оставшиеся 289 012 были уничтожены. Реальная цифра, по всей вероятности, превышает 2 000 000 единиц. Она относится ко всем типам мечей, захваченных союзниками (естественно за исключением тех, которые укрывались японским населением). Уничтожались мечи обычно путем переплавки после разламывания надвое. Иногда они выбрасывались с мусором в море. На мечах, подаренных или врученных как сувениры, могли быть отметки либо его бывшего владельца, либо получателя, где указывалось происхождение меча или обстоятельства его получения. Как правило, мечи сопровождались (I) документацией, (II) ярлыками, (III) металлическими пластинками. 

Нужно помнить, что офицер мог иметь не один меч (и действительно чаще всего это было именно так), поэтому в зависимости от обстоятельств он мог дарить или сдавать сразу несколько экземпляров или по одному. Изучение процесса капитуляции подтверждает, что, особенно среди старших офицеров, это было распространенным явлением. Адмирал Ямамото Исороку, как известно, владел восемью или девятью мечами. Хотя времена самураев давно прошли, некоторые офицеры были достаточно образованными людьми и при обращении с мечом соблюдали традиционный этикет. При передаче меча другому лицу необходимо было держать его горизонтально на ладонях рукоятью влево и лезвием к себе, при этом большие пальцы должны были оставаться под ним. 

Это означало, что меч не имеет силы («мертвый») и передается с мирными намерениями. Получателю, в свою очередь, следует повернуть меч таким же образом. Примечательно, что некоторые офицеры принципиально сдавали мечи, повернутые режущим краем к получателю, а это считалось агрессивным жестом. Возможно, некоторые поступали так просто по незнанию, что для старших офицеров сомнительно, или в расчете на оскорбление, даже если офицер союзников и не подозревал об этом. Генерал-лейтенант Такэхара сдает свой меч правильно, хотя большие пальцы у него над клинком. 

В некоторых случаях мечи могли помещать в шелковый чехол, что являлось знаком уважения. Однако, фельдмаршал Тэраути Хисаити, главнокомандующий Южной армией, на церемонии капитуляции вручил лорду Маунтбеттену два меча в деревянном футляре, а это уже служило свидетельством особенно глубокого почтения. Данный факт уникален, так как больше нигде ничего подобного зафиксировано не было. Эта церемония проходила в Сайгоне, Индокитай, 30 ноября 1945 г. По этому случаю Тэраути специально заказал перевозку из Японии двух фамильных мечей. Один из них, вакидзаси (короткий меч) с клинком XV в., Маунтбеттен впоследствии преподнес королю Георгу VI, и сейчас он находится в Виндзорском замке. Вторым являлся тати с серебряным прибором и клинком 1292 г., который ныне находится в доме Маунтбеттена в Бродлендзе. Местонахождение син-гунто и Гэнсуйто (маршальский меч) Тэраути не установлено.