Идзумо (МИФЫ)

Цикл мифов Идзумо составляет также часть мифологических сводов «Кодзики» и «Нихон секи», где некоторые действующие лица, попадая в Идзумо, приобретают совершенно иной характер и функции, чем те же персонажи циклов, посвященных деятельности богов на Равнине Высокого Неба или нисхождению с неба на землю «потомка богов» и освоения Страны Обильных Тростниковых Равнин, то есть Японии, (см. Тоеасихарано куни). Противоречивый характер таких героев в зависимости от места их пребывания, повидимому, связан с тем, что ареал И. составлял особую культурную зону, отличавшуюся от района Нара — Хайэн и дольше, чем другие области страны, сохранявшую политическую и культурную автономию от власти рода тэнно, боровшегося за установление собственного господства над остальными кланами. (Специфика Идзумо проявляется и нынче ― в некоторых особенностях прихрамовых ритуалов, в местных ремеслах и фольклоре, а также в традиционном модусе отношения к остальной Японии как к другой культурной среде, характерного для некоторых общественных слоев). 

В «Кодзики» и «Нихон сёки» основной миф, связанный с областью И.， именуется куни-юдзури, «уступка страны», то есть ее добровольная передача. Этот сюжет изображает историю мирного подчинения Идзумо власти императорского рода, утвердившегося в центре Хонсю, в области Ямато: когда боги изгоняют Сусаноо с неба, он спускается на землю в местности Суга в Идзумо. Там он уже предстает не неистовым вредителем, а культурным героем, который с помощью чудесного меча побеждает восьмиголового змея (и находит в его хвосте еще более чудесный меч Кусанагино цуруги, считавшийся потом одной из трех регалий императорского рода, см. Три божественные регалии), освобождает прекрасную Кусиинада-химэ и рождает с ней сына Оонамутино ками (одно из имен Оокунинусино ками). Согласно другим версиям этого мифа в «Нихон сёки», Оокунинуси ― потомок Сусаноо и Куси-инада-химэ в пятом или шестом поколении. 

Оокунинуси утвердил свое владычество над страной Идзумо с помощью заклятия котоагэ, «вознесения слов»: «Срединная Страна Тростниковых Равнин изначально была дикой, даже корни скал, травы и деревья в ней часто были опасны и дурны. Однако я их уже разбил и покорил, и теперь уже ничто не должно противоречить порядку». Покорение противящихся, «грубых» божеств и духов обычно интерпретируется историками в смысле покорения местных племен. В этом сюжете «Нихон сёки» рассказывается и о встрече Оокунинуси с его же собственной душой, которая отдельно от него поселяется в Ямато, на горе Миморо, в святилище Оомива дзиндзя. Сам же договор о подчинении И. центральному Ямато излагается следующим образом: когда небесные боги посылали на землю Ниниги-но микото (согласно мифу, бога-предка императорской династии), они отправили двух богов (или, в рамках принятой исторической интерпретации, двух жрецов-вождей соответствующих племен) по имени Фуцунуси-но ками и Такэ-микадзутино ками, на переговоры с властителями И.. Оокунинуси, посоветовавшись с сыном, Котосиронуси, решает уступить власть Ниниги и передает ему через двух поименованных богов свое копье (по-видимому, символ власти), с помощью которого в стране можно удерживать «мир и покой».

В одной из версий этого сюжета, приведенной в «Нихон сёки», Оокунинуси отказывается говорить с двумя посланцами, и тогда Таками мусуби-но ками сообщает ему свое повеление непосредственно: «丁6 явленные вещи, которыми ты управлял, теперь должны перейти в ведение моего священного внука. Тебе же надлежит ведать божественными действами. Кроме того, намереваюсь я ныне построить обитель Амано хисуно мия, в которой тебе надлежит жить. <…> 

А бог, которому ты будешь служить во время действа, будет Амано хохино микото». То есть речь идет о сохранении за главой Идзумо некоторых жреческих прерогатив при передаче всех остальных элементов власти двору Ямато в лице Амэно хохио микото (Амано хохино микото). При этом для отправления обрядов строится специальный храм Амано хисуномия («жилище небесного солнца»), по требованию Оокунинуси, не уступающий в великолепии (то есть в ранге) главным храмам Ямато. Описания этого храма Амано хисуно мия в «Нихон сёки» и в «Идзумо-фудоки» совпадают почти буквально ― сделан по, повелению Небесного бога, размеры его измеряются веревкой длиной в тысячу хитро, «завязанной в ста местах, завязанной в восьмидесяти местах» и т.п.

Этот сюжет из сводов часто трактуется просто как борьба за власть между центральным и местными кланами. Один из авторитетных японских историков середины X X века Цуда Сокити в своих исследованиях по японской древности, напротив, утверждал, что Сусаноо и Оокунинуси были верховными божествами общеяпонского пантеона до установления власти тэнно в центральной части страны и утверждения мифа о схождении на землю потомка богов. Затем, по Цуда, составители мифологических сводов сознательно исказили историю в угоду правящему роду тэнно. В свете этой теории имя Оокунинуси интерпретировалось исследователем, как «Бог-хозяин Великой страны» (то есть всей Японии). В настоящее время большим доверием пользуется противоположная точка зрения, а именно, что Сусаноо и Оокунинуси ― местные божества Идзумо, и Оокунинуси ―просто главный дух конкретной местности, и имя его надлежит понимать как «Великий бог-хозяин страны» (Идзумо или Оу). Мацумура Такэо, Эгами Намио и др., наппротив, отстаивали версию покорения местных племен родом тэнно с вытеснением прежних богов. Миядзи Наокадзу и др. представляли себе дело так, что племя Идзумо встало во главе союза племен, сопротивлявшихся вторжению рода «спустившихся с неба» и принесших мифологию номадического типа. Однако в настоящее время эта интерпретация в целом отвергается.

Одно время многих сторонников приобрела теория Иноуэ Мицусада и др., согласно которой в мифах цикла И. отразилась не борьба племен Ямато и Идзумо, а военные действия внутри одной этой конкретной области в северо-западной Японии. Восточная часть боролась с западной за главенство, и борьба эта закончилась покорением западной части, то есть И., вождем восточной части, то есть Оу. Существует также и обратная точка зрения, ― что это не восточые племена покорили западные, а наоборот, западные племена покорили восточные, но речь опять идет о событиях в рамках сугубо местной истории.

В целом, можно сказать, что все исторические теории делятся примерно на три группы: одни авторы считают, что за мифами «Кодзики» и «Нихон сёки», рассказывающими об И., не стоит никакой реальной истории, и все эти сюжеты ― плод рационализирующего творчества составителей мифологических сводов. Другая группа ученых ищет исторические корни этих сюжетов в противостоянии двух племенных объединений 一 одно (во главе с правителем тэнно) поклонялось богам, условно именуемым «богами Неба», другое же ― «богам земли», то есть местным духам. 

Третья группа авторов полагает, что мифические сюжеты сводов отражают историю борьбы не всей обитаемой Японии того времени, а только двух групп племен северо-запада Японии, и космический (всеяпонский) размах придали этим историческим микрособытиям авторы-составители сводов. В мифах, записанных в «Кодзики» и «Нихон секи», И. нередко имеет характеристики иного света, входа в запредельное царство, в мир мертвых, в Страну мрака Ёмино куни. С И. связывается противопоставление света и тьмы, жизни и смерти и т.п. Эту особенность некоторые объясняют расположением И. к северо-западу от Ямато, то есть в зоне, связанной с миром мертвых. Оттуда дует так называемый тамакадзэ, буквально «ветер душ», в этом направлении расположена страна Нэ-но катасу куни, Страна корней, где обитают души мертвых. В соответствии с принципами заимствованной из Китая геомантии, это ― несчастливое направление, через которые на людей идут напасти и болезни. Таким образом, И. было священной местностью, связанной с культом мертвых и верованиями в загробный мир. Верования были затем включены в общегосударственные и стали частью мировоззрения центрального Ямато, но их происхождение не забылось, поэтому в И., как ни в какой другой области Японии, традиционно насчитывается больше всего «входов» в подземный мир, царство мертвых.

Еще одно толкование культуры И. принадлежит Такасаки Масахидэ и развивается также в трудах Мацумаэ Такэси: с их точки зрения, это была область с сильно развитым шаманизмом, и, соответственно, отсюда по всей Японии распространялись жрицы-шаманки мико, врачевательницы и ворожеи, носители культа Оокунинуси. Это благодаря им определенной «идзумизации» подверглись такие культы в центральной Японии, как верования в божество горы Мива, культ божества Сува, божества Камо и др. При этом Идзумо-но куни-но мияцуко, управитель страны И., почитался всеми мико как главный жрец, осуществляющий контроль над их деятельностью. Сусаноо, спустившийся в И, в свете этой шаманской теории предстает героем мифа об инициационном обряде. Оокунинуси же, скорее, ша- ман-врачеватель, о чем, по мнению Мацумаэ, могут свидетельствовать разные эпизоды «Кодзики» ― например, сюжет о зайце, с которого сняли кожу и которого лечит Оокунинуси, а также повествование о Кусагаихимэ ― Деве-Ракушке, и Умуги-химэ ― Деве-моллюске, которые оживляют самого Оокунинуси и т.п.

В «Идзумо-фудоки» собраны иные мифы и предания о тех же героях. Некоторые авторы допускают, что составителем «Идзумо-фудоки», был, по всей вероятности, сам управитель земли Идзумо, то есть верховный жрец. В тексте практически отсутствуют характерные для описания других провинций повествования о посещениях данной земли императором, его супругой или приближенными, зато неоднократно описаны ритуальные обходы земель Идзумо богами Сусаноо, Оонамути (Оокунинуси), Омидзуну. Фигурируют и другие боги, чьи имена отсутствуют в составленных при дворе мифологических сводах, это一 «великие боги» Кумано, Ноги, Сада и т.д. В самом начале «Идзумо-фудоки» говорится о названии провинции: «История названия Идзумо [такова]. Бог Яцука-мидзу-омицуно изрек: "Облака, клубясь, поднимаются (якумо тацу)"， 一 так он сказал. Поэтому-то и говорят "Якумо тацу Идзумо", что значит: "Идзумо, где, клубясь, поднимаются восьмиярусные облака"». Выражение «восьмиярусные облака» стало постоянным эпитетом к топониму И. и было использовано как зачин в пятистишии Сусаноо, ― том самом пятистишии, которое стало первым стихотворением-песней в форме пятистишия вака (танка) и было записано первым в японской письменной традиции (в «Кодзики»). Это пятистишие традиционно считается первой танка в истории японской поэзии.

В преданиях И. записанных в «Идзумо-фудоки», зафиксирован мотив творения кунибики (кунихики) «притягивание земель», например: «бог Яцука-мидзу-омицуно, совершая кунибики, изрек: "Страна облаков (Идзумо), где, клубясь, поднимаются восьмиярусные облака, ― юная страна, узкая, как полоска полотна. Она была создана маленькой, поэтому мне хотелось бы присоединить к ней [другие земли]. <…> 

И тогда, взяв заступ, вонзил он его в землю, как вонзают [острогу] в жабры большой рыбы, <…> набросил он на землю крепкую веревку, свитую из трех прядей, и начал медленно, как лодку, поднимающуюся по реке, тянуть ее <…>, беря и перебирая веревку руками и приговаривая: "Земля, иди сюда, земля, иди сюда!"». Таким же способом притягивания были созданы другие области земли И. Этот тип творения, по-видимому, соответствует типу деятельности племен северо-западного побережья Хонсю, связанных прежде всего с морем, продуктами рыболовства и мореходством в пределах зоны Японского моря, достигающей берегов Кореи («земля Сираги»). Бог Яцука-мидзу-омицуно ― судя по имени, бог «Большой воды», ― по-видимому, локальное божество, в мифологических сводах оно было объявлено отпрыском Сусаноо в пятом поколении, но в данном случае, вероятно, это и впрямь идеологический прием придворных составителей сводов, ставящих задачей объединение разноместных и разнородных пантеонов. 

Что же касается текста homo ― благопожелания императору тэнно, которое управитель И. произносит в придворном ритуале, 一 то, возможно, первоначально это был заклинательный текст, нацеленный на тамафури, «усмирение души» вождя земли И. перед принятием полномочий главного жреца племени И.. В этом тексте излагается несколько иная версия мифологического сюжета 一б о г Амэно хохино микото, в мифологических сводах не выполнивший на земле поручение от небесных богов, в этом homo выступает как демиург, усмиряющий грубых божеств (арагами), чтобы подготовить землю к сошествию первоправителя, внука небесных богов Нинигино микото.

Такая перемена функций, вероятно, связана с тем, что это божество принадлежит к пантеону И. и в местном комплексе богов играет позитивную роль. 

Одно из старых поверий, связанных с Великим святилищем Идзумо и основанных на мифологическом сюжете «Кодзики», заключается в том, что в середине 10-ой луны по лунному календарю все божества собираются на совет в И., соответственно, в остальной Японии, вернее, в Ямато, где находились резиденции древних правителей, они отсутствуют. Поэтому старое название месяца октября по всей стране ― каминадзуки (каннадзуки), «месяц без богов». В Идзумо же наоборот в это время проводится праздник камиари ―«присутствия богов», поэтому в И. октябрь называют месяцем камиаридзуки, «месяц, когда есть боги». На территории святилища ставят тогда маленькие кумирни для прибывших божеств и проводят цикл соответствующих обрядов.